СТАРШИЙ ПРАПОРЩИК

15 ноября — День призывника

Когда же ещё, как не в эти дни, вспомнить добрым словом, казавшимся всем олонецким мальчишкам­призывникам «страшным прапорщиком» Владимира Гридина. Около 20 лет он провожал новобранцев и встречал дембелей. Прак­тически у каждого, кто пересекался с Владимиром Васильевичем, отложилась в памяти какая­нибудь история. Одну из них рассказал 30 лет назад читателям «Олонецкой правды» Анатолий Ерошкин.

Два раза в год — весной и осенью — во дворе дома №7, что по улице Свирских Дивизий, чуть не каждый день толпятся люди. Здесь есть всё: гитарный перезвон и женские причитания, весёлый смех и пьяная перебранка, сладкие девичьи поцелуи и крепкие мужские объятия… Всё ясно! Идёт призыв. Но вдруг все сразу замолкают: из дверей полуподвального помещения призывного пункта выходит усатый человек в форме защитного цвета. Звучат фамилии призывников, которые отправляются сегодня от родных очагов навстречу воинской судьбе, и человек с погонами старшего прапорщика, словно сама армия, берёт их под свою опеку…

Если кто-то из олонецких мужиков до сорока лет скажет, что не знает этого прапорщика, можно смело говорить, что он приезжий. Почему? Да потому, что все олонецкие мальчишки, начиная с 1972 года, уже с 14 лет знакомятся с ним в сумрачных казённых коридорах военкомата и призывного пункта. Они приходят сюда такие разные: взъерошенные и гладко причёсанные, умные и не очень, робкие и озлобленные, спорт­смены и до синевы прокуренные… И со всей этой разношёрстной толпой должен управиться он — старший прапорщик Гридин, которого зовут по-разному: кто Володей, кто дядей Вовой, кто Василичем, а кто по имени отчеству — Владимир Васильевич.

— Я ж на них один раз гляну, — смеётся он, — и знаю, чего от кого можно ждать. С кем по-хорошему надо, а с кем жёстко разговаривать. Кто доброе слово быстрее поймёт, а с кем покруче обойтись надо…

И вот так вереницей из года в год встречаются с ним мальчишки. Для них это несколько встреч с ним за четыре года, а для него — кропотливая, усердная работа. Ведь допризывники что: пришли, принеся документы и наскоро обежав врачей, и ушли. А для него и после их ухода — работа: фотографии, характеристики, медицинские заключения, анкеты и прочее должны прочно осесть в личном деле допризывника. А когда подходит последний день гражданки, указанный в повестке, и когда наголо стриженным призывникам с лёгким запахом перегара после вчерашних проводов нет уже никакого дела до какого-то старшего прапорщика, на него начинают наседать родители: куда? В какие войска? Далеко ли? На юг? На север? На флот?

— А я-то откуда знаю, — разводит руками Владимир Васильевич. — Нам ведь тогда тоже немного говорили. Если только так (по неофициальным каналам) что-то узнаешь, но и то говорить нельзя.

Впрочем, можно понять и родителей, им ведь совсем не безразлично, где будет служить их, иногда единственный, сын. И вот шутками и прибаутками снимает напряжение и гасит страсти Гридин, потому что именно на него в большей мере наседают с вопросами отцы и матери. А в прошлом году предложил впервые провести перед отправкой призывников встречу военкома с родителями, чтобы те могли задать интересующие их вопросы и получить исчерпывающие ответы. Провели. Все довольны.

Но вот кончается и призыв, по всей стране разлетаются служить олонецкие парни, а В.В. Гридин уже готовит к службе следующих. Однако помнит и знает о всех, кто одет сейчас в солдатскую форму…

(с сокр., «Олонецкая правда», №133 от 7 ноября 1991 года)

P.S. В этом году Владимиру Гридину исполнилось бы 75 лет.