С МУЖЕСТВОМ В СЕРДЦЕ

Чтобы сохранить память о Великой Отечественной войне, в этом году второй раз проводился всероссийский конкурс сочинений для школьников «Без срока давности». В нём приняли участие и юные жители Олонецкого района. Сегодня мы публикуем работы победителей, которые представили район на республиканском этапе: Николь Титовой, выпускницы Ильинской школы, и Полины Матвеевой из школы №1 г. Олонца. Сочинение Арины Малахиной, занявшей первое место в третьей возрастной группе, было размещено в «Олонии» №19 от 11.05.2022.

Ильинский — мой милый край, тёплый уголок детства, хранящий сотни воспоминаний, каждое из которых для меня, как драгоценный камень.

Угроза оккупации

Богатая, полноводная река синим поясом раскинулась через всю деревню, многие годы питая это место силой. Солнце ласково обнимает лучами могучие воды каждое утро, вызывая танцующие огни на прозрачной водной глади. Деревья-великаны задумчиво стоят неподалёку от заросших берегов. Чувство покоя и неимоверной любви рождается в груди от созерцания этой картины, но что-то тревожно покалывает в сердце, и мурашки пробегают по коже, пока холодная струйка пота течёт под одеждой. Всему виной война. Она способна разрушить любую красоту, разбить вдребезги все мечтания, разорвав на мелкие кусочки уверенность в завтрашнем дне. Непредсказуемая и безжалостная, как дикая стихия, война истребляет всё на своём пути, не щадя ничего и никого. Мой родной посёлок она тоже не пощадила.

22 июня 1941 года спящий мир сотрясся от артиллерийских залпов. Люди ещё не представляли, какие долгие 3 года 10 месяцев и 18 дней их ждали. Вся страна поднялась на защиту своей Родины, не страшась опасности, смерти, неизвестности. Ильинский не был исключением. В первые дни собирались отряды добровольцев. Люди шли на фронт, потому что финны, союзники фашистской Германии, были слишком близко к нам и вот-вот могли нагрянуть сюда. Дыхание фронта становилось всё сильнее и ближе, как мрачная туча, нависла над посёлком угроза оккупации.

На берегу Олонки стоял лесозавод. Он являлся сердцем посёлка, потому что давал работу почти всем его жителям. Была работа, были призаводские садики и кафе. Жизнь кипела, бурлила… Но вот завода не стало. Когда уже не осталось сомнений, что финские войска захватят Ильинский, было принято тяжёлое решение: сжечь предприятие и биржу. Со слезами и тяжестью на сердце Н.Д. Афанасьев вспоминает: «Горел наш родной завод и биржа пиломатериалов. Как только огонь вылез на крышу лесозавода, вражеский снаряд пробил большую дымовую трубу… Я переправился через реку, в последний раз оглянулся и увидел печальную картину: завод уже сгорел, крыша упала, биржа ещё пылала в нескольких местах…»

Зверства концлагеря

В тот же день вражеские войска вошли в Ильинский. За короткий срок сотни людей были пойманы и согнаны на одну территорию — концлагерь «Паалу», который стал для многих последним, что они видели в своей жизни. Длинные тёмные бараки, пол которых почти всегда был затоплен водой, серыми громадинами нагоняли ужас. Темно, сыро, пусто, ведь ничего, кроме стола из досок да нар вдоль заплесневелых стен, не было. Заключённым приходилось спать порой на полу. Почти все, кто попадал туда, умирали.

Охранялся лагерь со всей строгостью: два ряда колючей проволоки между смотровыми вышками, на которых находились солдаты с оружием. Все, кто подходил слишком близко, получали автоматную очередь по ногам: тут не церемонились, сразу стреляли. Висела табличка, на которой на двух языках было написано предупреждение не выходить за ограду. Что же могло заставить людей нарушить это правило, рискуя жизнью? Страшный голод. В день всем давалось около 100 граммов баланды из серой ржаной муки — это жижа со сплюснутыми зернами овса и мелко рублеными кусочками бумаги. Хлеба не было, вместо него — подпорченные галеты, по одной в день. Над заключёнными глумились, давая им в пищу «колбасу»: покрытая плесенью, она кишела червями, была совершенно непригодна для еды. Даже самые голодные отказывались от такого блюда.

Сил не было, а работать заставляли всех каждый день. Истощённые, уже не люди, лишь тени, шли заключённые на обязательные работы. Зимой в страшный холод не выдавали даже самой простой обуви или одежды, приходилось ходить в своих обносках, босыми по снегу. Мало кто выживал после десяти часов такого ада… Измождённых, грязных и больных финны сгоняли в баню и запирали там. Мыли их с хлоркой, очень многие теряли сознание, даже умирали во время такой «прожарки». В концлагере заключённым пришлось испытать все зверства, на которые способно человечество: жестокие избиения проходили ежедневно. Даже детей за малейший проступок стегали плётками. Солдаты имели множество разных орудий для пыток: резиновые плётки, дубинки с острым наконечником и другие. В ход шло всё. Акты запугиваний проводились и просто так. Свидетелем этого стала и моя прабабушка. Она видела все ужасы своими глазами.

Бедный мальчик

Вярчиева Екатерина Алексеевна, 1932 года рождения, или просто Катюша, как звали её родители, была совсем ребёнком, когда в их дом вошли солдаты. Семье чудом удалось избежать участи заключённых концлагеря: финны пощадили их, поскольку прабабушка и её родители были коренными карелами, к которым оккупанты относились лучше, чем к другим национальностям. Кате позволили ходить в школу и жить почти такой же жизнью, как и до начала войны. Правда, от обязательных работ после школы девочку не освободили, поэтому девятилетнему ребёнку частенько приходилось проходить мимо зловещей колючей проволоки. Прабабушка рассказывала мне о тех страшных днях:

— Мама не любила отпускать меня одну никуда, особенно когда мой путь лежал мимо концлагеря. У нас было не принято вслух называть «Паалу», родители всячески избегали разговоров о нём.

Утром была слышна стрельба, папа забеспокоился и заходил по дому, потому что нам с мамой нужно было проходить мимо лагеря в этот день. Выйдя на улицу, мы увидели прохожих, ещё более запуганных и безжизненных, чем обычно, никто ни о чём не говорил. Потом я всё поняла. Пусть издалека и совсем недолго, но мне удалось увидеть тело мальчика, висящего вниз головой на колючей проволоке. «Он пытался сбежать», — уже потом, спустя время, сказала мама, и мне стало так больно. Бедный мальчик».

Эта история повергла меня в глубочайший шок, слёзы навернулись на глаза. Мне не хотелось верить, что люди на такое способны, моё сердце не принимало этого. Больше никогда я не решалась говорить с прабабушкой о войне. От этой страшной муки спасало лишь то, что героев и полных человеколюбия патриотов в нашем мире всё же больше. Именно таким был мой прапрадедушка Тарасов Василий Михайлович.

Новый день

О нём сохранилось немного сведений, но мне известно, что он отправился на фронт добровольцем и, дослужившись до офицера, самоотверженно продолжал бить немцев. Семья Василия выживала благодаря его посылкам. Им из штаба присылали провизию и некоторые вещи быта. В своём комоде моя бабуля хранит его фронтовые письма — маленькие, пожелтевшие от времени, хрупкие, как сушёные кленовые листья, кусочки бумаги каллиграфическим почерком исписаны вдоль и поперёк.

Прапрадедушка до последнего оставался светлым и храбрым человеком, верящим в силу Красной Армии, способной дать отпор любому врагу. Он писал из госпиталя, говоря о совершенно обыденных, но таких важных вещах, словно не было никакой войны, никаких кровопролитий и зверств. Мне кажется, что именно благодаря таким людям мы смогли одолеть неприятеля. Прапрадедушка пропал без вести в ноябре 1944 года...

Простой рабочий народ, жаждущий лишь мирного неба над головами своих детей, объединился, чтобы сразить раз и навсегда фашистскую гидру. Пройдя сквозь боль утрат, горечь поражений и море крови, русский солдат увидел, как рассеялись тучи над его головой. Наступила желанная, но непривычная тишина, пули больше не свистели вокруг, не стонали раненые, не оплакивали убитых. Все — женщины и дети, солдаты и офицеры — все, плача от счастья, приветствовали новый день, в котором не было войны. Наступали долгие годы восстановления. Отстраивалось с нуля всё то, что было разрушено до основания. На пепелищах снова возводились города, сёла, заводы. Земля, умытая кровью, обновлялась.

Последствия войны

Моя прабабушка Евстратенко Мария Фёдоровна помогала после войны делать поля, леса и опушки безопаснее. Во время активных боевых действий в Олонецком районе финны оставили огромное количество мин и ловушек, как во время сражений, так и при отступлении. Уже после Великой Победы случалось, что на них подрывался простой народ. Поэтому молодые девушки шли на курсы по разминированию. Мария Фёдоровна вместе со своей подругой Евдокией или, как её ласково звали, Дусей работали на полях неподалёку от Салми. В этих местах оказалось особенно много мин. Моя прабабушка знала это не понаслышке… Дуся была разорвана на мелкие кусочки, всего лишь неосторожно присев на пенёк во время перерыва. Мария Фёдоровна ничего не успела сделать, её откинуло взрывной волной, но не задело. Война осталась позади, а люди продолжали страдать от её последствий.

Прошёл не один год. Я могу ходить в школу, гулять с друзьями, есть досыта и спать в тёплой уютной кровати. Моя семья рядом, все целы, здоровы и уверены, что завтрашний день будет. И всё это благодаря миллионам погибших солдат, что сжимали оружие в окровавленных руках и кричали «Ура!», бесстрашно наступая на врага. Я с гордостью смотрю на портреты ветеранов и шепчу прекрасное стихотворение неизвестного автора:

Низкий поклон вам до самой земли

За то, что к победе нелёгкой пришли,

За то, что за мир и добро воевали

И с мужеством в сердце достойно сражались!

За то, что увидели утра рассвет,

За то, что войны в наши дни больше нет,

За ваши глаза, незабытые раны

Спасибо большое вам всем, ветераны!

Николь ТИТОВА

Занятие по разминированию