Я ВЛОЖИЛ В НИХ ВСЁ ЖИВОЕ…
Дарю я вам свои стихи,
Своё творение земное.
Они хотя и не лихи,
Но я вложил в них всё живое.
Я их писал не год, не два,
А больше жизни, что я прожил.
Чтоб в них текла река жива
И дух мой в них до правды дожил.
24 октября 1997 г., Олонец
Поэзия завораживает: она звучит в песнях, слетает с уст при самых ярких эмоциях, помогает найти выход из трудных ситуаций и выразить свои переживания и чувства. Муза сыграла важную роль и в жизни Михаила Николаевича Сорокина, многие годы жившего в Олонце.
Сын рыбака
Родился будущий поэт в 1921 году в семье рыбака и охотника в деревне Бесов Нос Пудожского района. Будучи трёхлетним ребёнком, он лишился матери. Когда мальчику исполнилось пять, его отец Сорокин Николай Кузьмич вновь женился. У маленького Миши появились единокровные брат и сестра.
Что же побудило его к литературному творчеству? Ответ можно найти в его заметках: «Стихи я начал писать с четвёртого класса. Многие в нашей деревне сочиняли их. Часто жители сходились и вместе пели старинные русские песни и былины. Мой отец, а также Сорокин Григорий Архипович и его сын Степан были прекрасными импровизаторами. Их собиралась слушать вся наша рыбацкая деревня. Это, по всей видимости, и вызвало во мне желание писать. Тогда я сочинял худо, но много, хотя и не знал литературного языка».
Михаил Николаевич успешно окончил семилетнюю Каршевскую школу, после чего с 15 лет работал в рыболовецком колхозе «Моряк» на Онежском озере.
В 17 лет он стал избачом — заведующим избами-читальнями Пудожского роно. В этих заведениях люди читали книги, газеты и журналы, слушали лекции, участвовали в творческих мероприятиях. Михаил Николаевич занимался политпросветработой и обучал сельских жителей.
Война
В апреле 1941 года Михаила Николаевича призвали в Красную Армию и направили в школу радистов-морзистов.
Отцу
Я помню, как ты на Измайловском поле
Меня провожал в сорок первом году.
Рукой мне махал по какой-то неволе,
Не зная, что встретим мы скоро беду.
Уехал я в армию в радости полной,
Что Родине буду достойно служить,
Фамилии нашей рыбацкой и гордой
Не дам ни за что уронить.
Шли дни, я служил и учился,
Себя проверяя везде и во всём,
Курсанта-отличника в школе добился,
Письмо написали в родительский дом.
Была мне приятна такая награда,
Такая оценка достоинств моих.
Деревня моя за меня была рада,
Я помнил наказ земляков дорогих.
Шёл тёплый июнь сорок первого года,
Воскресное утро, заря заждалась.
А нас полусонных подняла тревога,
И громко сказала — ВОЙНА НАЧАЛАСЬ!
Мы шли с тобой рядом в шинелях солдатских,
Но свидеться нам не пришлось там, родной,
В каких переплётах бывали мы адских,
Что ад тот стоит и сейчас надо мной.
Остался живым я, домой возвратился,
А ты в сорок первом погиб на войне,
Но я до сих пор с этим злом на смирился,
Не мог ты сгореть в этом адском огне.
Я вижу тебя на Измайловском поле,
Когда ты в солдаты меня провожал,
Махал мне отцовской рукой поневоле,
И что-то чуть слышно сказал.
Во время войны Михаил Николаевич служил на Ленинградском, Карельском и Центральном фронтах. Он был радистом-морзистом, комсоргом роты, батальона и парторгом отдельной роты связи. На войне погибли его отец и двоюродный брат.
Синявинские болота
Синявинские болота,
Нет горше этих болот.
Отца стрелковая рота.
Блокадный военный год.
Солдаты насмерть стояли,
Была до колен вода,
И топи вокруг стонали,
Бездонные, как беда.
Синявинские болота,
Ночь над ними бела…
Отца стрелковая рота
Полностью полегла.
И не отыщешь брода,
И не найдёшь следа.
Синявинские болота,
Чернеющая вода.
Отца стрелковая рота
Здесь принимала бой…
Синявинские болота
Память моя и боль.
В своих материалах он писал: «Дорого обошлась эта проклятая война для нашей деревни. Ввиду гибели основного трудоспособного населения она перестала жить». Из деревни Бесов Нос ушли на войну из 22 домов 40 человек, в основном рыбаков колхоза «Моряк», а не вернулись 30. И по этой причине деревни больше нет.
Ведущая тема
Война оставила глубокий след в душах людей. Она стала одной из ведущих тем поэзии Михаила Николаевича.
Встань, солдат!
Встань, солдат! Очень долго ты спишь
На чужой стороне под Берлином.
Уж десятками лет всё молчишь,
Как упал со своим карабином.
Заждались все родные тебя,
Мать в окошко глаза проглядела.
Та, с которой расстался любя,
В ожидании большом поседела.
Сыновья поженились твои,
Внучка матерью стала недавно.
Нынче грозы гремят — не бои.
Твой приход мы б отметили славно.
Собрались бы за общим столом,
Про победу свою вспоминая.
Осушили бы чарки с вином,
До краёв их опять наполняя,
Про рябину бы спели с тобой,
Что под ветром сгибалась до тына,
Ожидала солдата домой,
Когда шёл ты с полком до Берлина.
Мы бы вспомнили в песнях своих,
Что у всех накопилось за годы,
Не забыли бы дней боевых,
Утвердивших всем счастье свободы.
Встань, солдат!
Очень долго ты спишь.
В своих записках он отмечает: «Стихотворная деятельность активизировалась с подготовкой к празднованию 40-летия Победы над фашистско-германскими извергами. В это время я написал, наверное, больше сотни произведений, чтобы выразить своё отношение к войне и миру, рассказать, как умею, о славных защитниках нашей Родины».
Гимн Победы
Звенит над миром гимн Победы,
Горит счастливая звезда.
Мы не допустим злые беды,
Чтоб снова плакала Земля.
Пусть помнит враг, что силы дружбы
Сильнее всех ракет войны.
Для нас дороже нету службы,
Чем мир хранить родной страны.
Звени над миром, гимн Победы,
Зови народы мир беречь.
Пусть навсегда исчезнут беды,
Не обагрится острый меч.
Из воспоминаний
Спустя годы, став ветераном войны, труда и комсомола, Михаил Николаевич приходил на классные часы в школы Олонецкого района, читал ребятам свои стихотворения и рассказывал о боевом пути:
«Однажды, находясь на отдыхе в Ильинском, мы были свидетелями такого случая. С задания возвращались пять наших истребителей, за ними гнались три немецких «мессера». Воздушный бой наши лётчики завязать не могли — горючее было на исходе.
Чтобы дать возможность товарищам уйти от преследования, один из лётчиков увлёк стервятников за собой. В неравной схватке он был сбит. Когда самолёт загорелся, лётчик выпрыгнул с парашютом. Враг расстрелял его в воздухе.
Прибежав на место гибели лётчика, мы увидели его безжизненно повисшим с парашютом на сосне. В кармане у него оказался комсомольский билет, залитый кровью. Этот подвиг совершил 18-летний комсомолец в первые дни войны».
Михаил Николаевич делился воспоминаниями о тех страшных днях с читателями «Олонецкой правды», «Пудожского вестника» и других изданий:
«Был такой эпизод. Командир нашей роты получил приказ выйти на разведку и узнать расположение войск противника. Политрук роты Михайлов выехал на автомашине с десятью бойцами. Между Мансилой и Ряймяля группа попала в засаду. Шофёр и политрук, сидевшие в кабине, были убиты сразу, а бойцы погибли в перестрелке. B роту вернулся только раненый солдат Баринов и рассказал о случившемся.
Приехав на место гибели бойцов, мы увидели страшную картину. Враги стащили всех убитых наших товарищей в кучу, облили бензином и сожгли вместе с автомашиной, оставив на сосне записку: «Всем, кто будет оказывать сопротивление, будет ещё хуже». Но нас этим не запугали. Останки своих товарищей мы похоронили на обочине дороги».
Один из своих материалов он закончил такими словами:
«В 1942 году был я на лыжах в одном прифронтовом посёлке. Во время налёта вражеских бомбардировщиков бомба упала в десяти метрах от меня, но... не взорвалась. Когда её выкопали и разрядили, в ней оказалась записка: «Русские братья, чем можем, тем поможем».
Бомба была сделана на заводе фашистской Германии. Записка говорит, что не все немцы были врагами. Антифашисты были против развязанной Гитлером войны, как и в настоящее время простой народ разных стран борется против гонки вооружений. Чем сильнее и дружнее мы все будем бороться за мир во всём мире, тем больше гарантий, что Третьей мировой войны на Земле не будет, а нашим детям и внукам не придётся писать военные воспоминания».
«Расти, учись и труд люби»
В 1946 году Михаил Николаевич вернулся в родной район, где его избрали первым секретарём Пудожского райкома комсомола. Два года он был слушателем партийной школы, получил неоконченное высшее образование, после чего снова занял эту должность.
Михаил Николаевич был заместителем председателя исполкома Пудожского совета депутатов трудящихся, директора Бочеловского леспромхоза «Ленгорлес», председателем укрупнённого колхоза и правления Пудожского райпотребсоюза.
Он являлся уполномоченным совета министров Карело-финской республики по переселению людей из Белоруссии в Карелию, в основном из Могилёвской области, в Пудожский район: «При моём участии было переселено около двух тысяч семей, что помогло пополнить рабочей силой колхозы и лесную промышленность». Михаил Николаевич принимал участие в укрупнении мелких колхозов, а потом в переводе их на совхозную форму. Он создал первые магазины самообслуживания и книжные магазины в Пудожском и Олонецком районах.
Отрывок из его стихотворения «Письмо сыну»:
«Расти, учись и труд люби,
Будь патриотом нашей жизни.
Ты для людей Земли живи,
Крепи могущество Отчизны.
Народ в обиду не давай,
Будь скромным до предела.
Огни свободы зажигай,
Чтоб жизнь людей везде запела».
В 1961 году Михаила Николаевича перевели в Олонец, где он 10 лет работал председателем райпотребсоюза. Кроме того, здесь он был председателем райсоветов Всероссийского добровольного пожарного общества и общества спасания на водах, начальником отдела рабочего снабжения леспромхоза, старшим инспектором ГИМС. На пенсию вышел в 74 года.
В разное время Михаил Сорокин избирался в партийные, комсомольские и другие организации и органы. Он становился членом райкома комсомола и бюро Пудожского райкома партии, депутатом Пудожского и Олонецкого райсоветов, советов Кареллесурса, Карпотребсоюза, ВДПО и ОСВОДа. За героические подвиги во время войны он был награждён Орденом Отечественной войны, за активную хозяйственную и общественную деятельность — правительственными медалями, почётными знаками, грамотами и благодарностями.
С 1944 года Михаил Николаевич являлся членом КПСС. Партия играла значимую роль в его жизни: «Комсомол и партия меня вырастили. Они указали правильный путь, дали образование и научили сознательной коммунистической жизни. Я их сын и буду верно служить им до смерти». Как бывший первый секретарь Пудожского райкома комсомола и член Центрального комитета ВЛКСМ Михаил Николаевич бережно хранил комсомольский билет и очень гордился им.
Семья
В 1946 году Михаил Николаевич женился на Валентине Андреевне Костиной. Они познакомились благодаря увлечению спортом: будущую супругу Михаил Сорокин впервые увидел бегающей на стадионе. Тогда он обратил внимание на её густые чёрные косы.
В браке родилось трое детей: Светлана, Александр и Николай. После переезда семьи в Олонец Валентина Андреевна работала заведующей местной сберкассой. Членам своей семьи Михаил Николаевич посвящал стихи.
Жене
Жить хорошо тогда вдвоём,
Когда костёр любви пылает,
О счастье тихо мы поём,
Душа спокойно отдыхает.
Когда на утренней заре
Сердца друг друга обнимают,
И наши внуки во дворе
Нас поимённо называют.
Когда в последний жизни час
В глаза нам смотрит боль разлуки
И всё кругом поёт о нас,
И дети внуков тянут руки.
Жить хорошо тогда вдвоём,
Когда в любви мы растворились,
И вместе с внуками живём,
Как будто заново родились.
«Меня особенно трогают его стихи, посвящённые матери. Отец не показывал чувства открыто, они жили глубоко в его душе, он выражал их в стихах», — отмечает его дочь Светлана Михайловна Фомина.
Она вспоминает, что отец был очень ответственным и заботливым по отношению к детям, внукам и правнукам. Возможно, особое внимание к здоровью и безопасности родных было также вызвано смертью его сына Александра в 24 года. Михаил Николаевич тяжело переносил его кончину. «Двенадцать суток, что Саша находился в тяжёлом состоянии после кровоизлияния в мозг, отец писал ему стихотворения-послания», — вспоминает Светлана Михайловна.
Ты не умер
Двенадцать суток вёл за жизнь ты бой,
Двенадцать суток сердце бушевало.
Из всех смертельных схваток выходил живой,
Но вот сегодня биться сердце перестало.
Но ты не умер, ты для нас живой.
Пусть злая смерть не празднует победу.
Ты сердцем с нами и душой, родной,
Хотя и зримо не приходишь
к нам к обеду.
«Отец научил нас не отступаться от своего дела», — рассказывает Светлана Михайловна. Он был трудолюбивым и очень инициативным. Например, создал свиноводческую ферму и рыболоведческую бригаду, чтобы поддержать свою деревушку. Бесов Нос находится на камнях, земляных угодий там практически нет, зато рядом река Чёрная и Онежское озеро.
Михаил Николаевич любил выбирать и подписывать снимки, оформляя фотоальбомы, которые потом дарил своим близким. Кроме того, он любил дарить книги, сам увлекался чтением и имел обширную домашнюю библиотеку.
Бунтарь в деда
Михаил Николаевич был целеустремлённым, независимым и прямолинейным. Он оставался верным своим принципам иногда ценой хороших отношений с коллегами. Недаром в своём стихотворении «День рождения» поэт пишет: «В жизни с правдой только подружился, как и смоленский мой прадед». Его дочь Светлана Михайловна отмечает: «Был таким же вольным, как и его дедушка Кузьма Осипович, которого в Карелию сослали за бунтарство».
Михаил Николаевич интересовался политикой и горел любовью к Родине. Распад Советского Союза произвёл на него сильное впечатление. «Проплакали с мамой три дня», — вспоминает их дочь. После этого события Михаил Николаевич написал стихотворение «Снова лапти обула Россия» и отправил с ним свою супругу в редакцию «Олонецкой правды».
— Мама идёт и думает: «Напечатают, а там про Ельцина, а Ельцин — правитель. Что же будет с детьми, с внуками?». Дошла до редакции, развернулась и пошла домой. Отцу сказала, что отдала произведение, но не знает, когда его напечатают. Стих, конечно, не опубликовали, а она так ему и не призналась, — поведала Светлана.
Мы исполним желание поэта — лучше поздно, чем никогда.
Снова лапти обула Россия
Снова лапти обула Россия,
Балахоны на плечи легли,
До чего ты, Россия, дожила,
«Демократы» тебя подвели.
Обманули тебя «демократы»,
Ельцин делит на части тебя,
Раздаёт подхалимам палаты,
Над тобой уж нависла гроза.
Скоро грянет гром с чёрного неба,
Мор начнётся российских людей,
Будут рады куску даже хлеба,
Свет погаснет великих огней.
Разве ты заслужила такое?
Чтоб с мешком за плечами ходить,
Для тебя это горе большое,
Ты не можешь ведь дальше так жить.
Соберись, прогони эту свору,
Накажи за измену тебе,
Дай ты снова народу свободу,
Не сгори ты в смертельном огне.
Были у Михаила Николаевича и стихи о Сталине. Во время службы в армии кто-то разболтал о таких сочинениях. К поэту пришли с проверкой, но его друг Александр, узнавший про это заранее, успел спрятать тетрадь с произведениями.
Позже поэт назвал сына Александром в честь друга, с которым общался до конца жизни. А блокнот со стихами, прошедший всю войну вместе с Михаилом Николаевичем, сейчас бережно хранят его дети.
Понятным языком
Любимым поэтом Михаила Николаевича был Сергей Есенин. Их творчество схоже темой любви к Родине, а некоторые произведения оставляют одинаковое эмоциональное «послевкусие». Чтобы убедиться в этом, стоит вспомнить стихотворение «Гой ты, Русь моя родная…», особенно эти строки:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
В стихотворении «Дайте край мне отцовской земли» Михаила Сорокина звучит такая же мысль.
Заскучал я по дому родному,
По посёлку в рыбацких сетях,
По Онежскому бору лесному
И берёзкам, растущим в полях.
Заскучал по Онежским просторам,
По гранитным родным берегам,
По домашним скрипучим воротам
И бессонным рыбацким ночам.
Заскучал по родимому краю,
Где курлычат весной журавли.
Никакого не нужно мне рая —
Дайте край мне отцовской земли.
Брошу всё и уеду в посёлок.
Где рыбацкая юность прошла.
И усну у подружек-берёзок,
Чтоб любимая снова нашла.
В лирике обоих поэтов есть стихотворения, посвящённые дереву, которое ассоциируется с Русью. Однако если у русского классика первое, на что мы обращаем внимание, — это филигранное художественное описание берёзы, то у карельского поэта более важным становится раскрытие истории Родины через образ дерева.
Берёзка
Стоит берёзка молодая
У трёх дорог, идущих вдаль,
Такая милая, родная, —
России радость и печаль.
Не раз она беду встречала
И провожала в бой солдат,
Не раз её беда трепала,
Строчил по ней и автомат.
Но всё прошло, она живая.
Стоит, кудрявится весной,
Опять, как прежде, молодая,
Пленит и манит красотой.
Чувство глубокой привязанности к родным местам стало главным в некоторых произведениях обоих поэтов. Сергей Есенин ностальгирует по «низкому дому с голубыми ставнями», а Михаил Сорокин — по своей рыбацкой деревушке.
Беcoв Нос
Роса упала на траву.
Река накрылася туманом.
Я по лугу во сне бреду.
И все со мной как будто рядом.
Друзья и милая жена,
Отец и мать, родные, братья,
Животных целая братва,
По кличке даже кошка — Сватья.
Но вот я к дому подошёл,
И всё исчезло, как в тумане.
Я никого в нём не нашёл,
Остался просто, как в обмане.
Давно их нет. Чем я живу,
В надежде чуда ожидая?
Порой чего-то жду и жду,
Себя надеждами терзая…
Теперь там нет уж никого,
Ни дома даже, ни деревни,
Лишь кроме беса одного,
Который высечен в ущелье.
Михаил Николаевич так комментировал свои произведения: «Я приношу извинения читателям за их простоту, иначе я не мог. Мне нравится писать стихотворения и песни понятным языком без всяких «выкрутасов». Правда, некоторые говорят, что когда в стихотворениях нет этих «выкрутасов», то это просто проза. Пусть они остаются со своими понятиями о поэзии, а я со своими. Прошу за это меня не осуждать».
Всего он написал около пятисот стихотворений и песен, отправлял свои сочинения и заметки в издания «Беломорская трибуна», «Север» и другие. Сохранено множество неопубликованных рукописей, издано три небольших сборника его стихов.
Михаил Сорокин ушёл из жизни в возрасте 82 лет в 2003 году, но память о нём бережно хранима в сердцах его близких. Внутренний мир поэта отражён в его стихотворениях, и он открывается внимательным читателям по сей день.
Дарья СОКОЛОВА
0 комментариев