«1/101»

13 октября зал Олонецкого дома культуры наполнился зрителями. На сцене выступали актёры театра драмы Республики Карелия «Творческая мастерская» со спектаклем в жанре драмеди (драма + комедия) «1/101».

«Творческая мастерская» побывала в нашем городе третий год подряд. Команда из четырёх актёров, а также люди, ответственные за звук, свет, оформление сцены, макияж, причёски и связи с общественностью приехали и показали одно из своих новейших творений. Среди зрителей спектакль «Творческой мастерской», как всегда, вызвал ажиотаж.

«1/101» поставлен по циклу рассказов молодой петербургской писательницы Аси Петровой «Волки на парашютах». Авторы постановки — режиссёр Александр Баркар и художница Мирра Трубникова заявили, что этот спектакль — «рассказ о подростках, которые ни с кем не хотят говорить». В нём играют молодые артисты труппы, недавно закончившие обучение в театральных вузах России. Через своих персонажей они рассказывают о жизненных проблемах взрослеющих детей.

Первое, что привлекло внимание перед началом представления, — реквизит. Три платформы с обшарпанными дверями создавали особый антураж. Через них актёры входили и выходили во время представления много раз, а звучные хлопки будто расставляли акценты в историях. Стеклянные сосуды разной формы, наполненные водой до разного уровня, создавали блики и рождали разные ассоциации. В течение всего действия на сцене то тут, то там находились большие клубки намотанных верёвок. С этого элемента и начался первый акт: актёры приносили и сваливали их в кучу вокруг одного персонажа, будто комки чувств, в которых мы порой не можем разобраться, и мучащие вопросы, ставящие в тупик. Таких вопросов в постановке было много, и зритель рассуждал вместе с персонажами, вспоминал свои истории: куда уходит любовь и другие чувства; стыдно ли не плакать, когда умер дедушка; лучше там, где нас нет или там, где мы были; правда ли, что печальным быть выгоднее, чем радостным; почему взрослые молчат.

В постановке раскрываются разные темы: правда и ложь, жизнь и смерть, страх, самосознание, выбор, натянутые отношения с родственником, который находится на грани гибели, попытки скрыть чувства. Актёры выплёскивают эмоции иногда даже в буквальном смысле: актриса опрокидывает на себя наполненный водой сосуд. Персонажи рассказывают истории одну за другой в духе подросткового стендапа — ироничного, язвительного, неожиданного и иногда болезненного содержания.

Интересным был ход, когда четыре актёра на сцене изображают двух персонажей. Один — его мысли и чувства, а второй — поведение в реальном мире.

В спектакле — множество символов, которые делают постановку ещё интересней, ведь, немного поразмыслив, можно добраться до глубокого смысла и даже отсылок к библейским сюжетам («хочешь грушу?»). Острые темы трогают душу, хватают за живое и заставляют прочувствовать весь спектр эмоции, словно ты сам находишься в той или иной ситуации. Точно подобранная музыка пробирает до мурашек, так что мелодии потом крутятся в голове и свет погружает в определённую атмосферу, окрашенную своим настроением.

Спектакль удивил моментами, за которыми было увлекательно наблюдать. Представьте: мальчик погружается в воспоминания о летнем лагере, в котором он мечтал о возвращении домой. Теперь же, когда он дома, ему хочется обратно, и он приходит к выводу, что лучше там, где мы были, а не там, где нас нет. Вспоминая то время, он находится в одной части сцены, а остальные актёры в другой её части изображают летний ветер, щебетанье, свист птиц и пение кукушки, которое перерастает в джазовую композицию Summertime Чарли Паркера, наталкивающую на ностальгические и сладкие воспоминания о лучших мгновениях детства. Хочется туда, где мы были…

Однако кроме лирических моментов и раздумий зрителей постановка заставляет и просто улыбнуться, и от души посмеяться. Например, юным зрителям понравился момент, когда мальчик очень громко кашлял: чтобы привлечь внимание отца, он весь изгибался и буквально гремел кашлем на весь зал, ведь «взрослые всегда кашляют, когда хотят кого-то отвлечь от дела».

Актёры взаимодействовали с залом. Например, был задуман возрастной аукцион: «На все мои проблемы родители отвечали одинаково: «Это трудный возраст». А сколько лет длится этот трудный возраст?!». Зрители единогласно решили: до конца жизни.

Снежана Слепкова, пиар-менеджер театра, поделилась: «Этот спектакль направлен на подростковую публику — для привлечения будущего зрителя. Искренняя подростковая психология здесь раскрывается во всей полноте. На постановку приходят подростки с родителями, узнают в ней себя, пишут отзывы в соцсетях. Театр молод, пока в него ходят молодые. Для них нужно ставить спектакли, которые говорят с ними на одном языке». Но, узнав о впечатлениях зрителей разных поколений, я поняла, что постановка понравилась практически всем: кому-то игрой, кому-то интересными «фишками», кому-то сюжетом и вызванными эмоциями.

Несмотря на то, что актёры находятся в начале своего профессионального пути, они отлично играли, используя в качестве трансляторов чувств интонацию голоса, выражение лица и язык тела. Было интересно смотреть за тем, как персонаж рассказывает историю, а остальные изображают его переживания с помощью движений и танцевальных элементов.

Открытые, искренние, яркие и вдохновляющие актёры рассказали о постановке, процессе её создания и о своих впечатлениях.

Татьяна Савицкая (сыгравшая Марину с грушей; дочку с множеством имён; бабушку):

— С нами работал чудеснейший московский режиссёр Александр Баркар. Я была принята в труппу сразу после окончания вуза. Мне показалось, что в институте нам подсветили тёмную комнату театрального искусства фонариком, а он пришёл и просто включил свет. Он глубоко разбирался в каждом актёре. С помощью примеров, историй из жизни, литературы и кино затрагивал ниточки наших душ и так умело за них дёргал, что теперь мы наполняем спектакль, а спектакль наполняет нас. Режиссёр никогда не шёл через наше сопротивление, принимал предложения, всё было в полном согласии. Другие спектакли, в которых я играла, высасывают энергию, а этот наоборот наполняет. Он уникален подходом режиссёра, в котором сочеталась настойчивость, терпение, профессионализм, талант и умение слышать актёров.

В процессе работы над постановкой были трудности: режиссёр часто переделывал передвижения, действия, слова, эмоциональное наполнение. В день премьеры он поменял некоторые моменты за полтора часа до выхода на сцену. Сюжет произведений в течение работы немного менялся, но Ася Петрова смотрела наш спектакль, ей всё понравилось, даже наши небольшие преобразования.

Елена Димитрова (сыгравшая строгую учительницу; маму, страдающую от смерти мужа):

— Спектакль прошёл хорошо, но бывали показы и лучше. Сегодня было немного сложнее схватить внимание зала и взаимодействовать с ним.

Каждый раз уникален. Например, в финале Никита Вишневкин обращается к девушке, которую он будто бы вспомнил, и спрашивает, как её зовут, а затем рассказывает про свою мать с якобы таким же именем. Вчера и сегодня при показе спектакля девушек звали так же, как его маму — Ириной. Волшебное совпадение. Ещё каждый раз в первом акте при перепалке, когда Паша говорит правду, а его друг — ложь, актёры придумывают новые факты, мы меняем шутки.

Когда мы репетировали, режиссёр сказал, что спектакль, как и ребёнок, должен быть рождён в любви. Ему была важна атмосфера работы: он никогда не кричал и не ругался, мы разговаривали на разные темы, вместе гуляли, ездили на озеро всей командой. При работе над каждым отрывком он позволял нам досочинить что-то. Спустя месяц показов я расслабилась и смогла получать удовольствие от спектакля. Сейчас нас уже ничего не выбьет из седла, мы всё равно сориентируемся в любой ситуации.

Никита Вишневкин (сыгравший правдивого Пашу; непослушного внука):

— Перед началом спектакля ты испытываешь приятное лёгкое волнение. Самая большая ошибка — думать, что что-то пойдёт не так. А когда понимаешь, что всё в порядке, накрывает волной невероятного позитива и адреналина.

Зрители в отзывах про спектакль писали, что непонятно, но очень интересно. Просто на них валится большой пласт информации, который люди не успевают осознать. Так и было задумано, потому что мы создавали многоразовый спектакль, чтобы зрителю хотелось прийти ещё раз, если он чего-то не понял.

Спектакль длинный: по времени он длится примерно два с половиной часа, но если ты лёгкий и воздушный, если нет грузности от бытовых проблем и ты доносишь до зрителя любовь, то играть легко. Через какое-то время мы начали получать удовольствие от спектакля: когда освоили его со всех сторон, когда на скелете постановки обросло мяско. Этот спектакль конкретно для нас четверых. Даже режиссёр сказал, что ввод (когда один актёр уходит и его роль берёт другой) спектаклю не светит: уйдёт один — умрёт спектакль.

Сегодня мы постарались удивить, порадовать местных зрителей и надеемся, что у них в душе осталось что-то после посещения. Было удивительно и приятно, что на новую постановку с молодыми, неизвестными актёрами пришло много людей.

Никита Чернов (сыгравший лживого друга; любопытного сына, вспоминающего лагерь и дедушку):

— Спасибо, город Олонец,

Что приютил нас наконец!

Дарья СОКОЛОВА

Фото автора